Эта подборка сложилась на удивление легко. Две чудесные книги словно сами нашли друг друга. Несмотря на разный язык повествования, разный стиль и разное послевкусие, эти книги похожи в главном: они проникнуты огромной любовью и уважением, пристальным вниманием к деталям, самым маленьким и вроде бы несущественным, но, тем не менее, таким важным в характере взрослого и ребенка, а также удивительно тёплым чувством семьи как защищенной гавани детства. Лидия Чуковская и Марина Берестова рассказывают о своих очень талантливых и весьма неординарных отцах.
«Памяти детства.»
«Тогда, в нашем детстве, в Куоккале, он казался нам самым высоким человеком на свете. Идет к себе в комнату — в дверях голову непременно наклонит: не ушибиться б о притолоку! Посадит к себе на плечо — с высоты сразу откроется глазам среди редких сосновых стволов дальняя даль залива. В оттепель подпрыгнет и лыжною палкой легко собьет сосульки с балкона второго этажа, а с теми, что свисают с крыши дровяного сарая, и без палки управится: протянет руку и обломает рукой. Он длиннорукий, длинноногий, узкий, длинный. Кто выше его? Нет такого! Им, его длинною, можно измерять заборы, ели, сосны, волны, людей, сараи, деревья, высь и глубь.»
Это замечательное начало книги сразу же переносит нас в то время, когда не только деревья, но и папы были большими. Лидия Чуковская, писательница, поэтесса, публицист и мемуарист, сумела найти такие яркие и точные слова, которые перенесли нас в детство. Причем не в наше, читательское, детство, а в детство Коли, Лиды и Бобы, детей Николая Корнейчукова. Таинственно далекое, дореволюционное детство.
«До первой детской книги Корнея Чуковского оставалось в ту пору года три, до второй — около десяти, им не была написана еще ни единая строка для детей, но сам он, во всем своем физическом и душевном обличье, был словно нарочно изготовлен природой по по чьему-то специальному заказу «для детей младшего возраста» и выпущен в свет тиражом в один экземпляр. Нам повезло. Мы этот единственный экземпляр получили в собственность.»
Каким он был, Николай Корнейчуков? Неистощимым фантазером и затейником, не растерявшим с годами своего ребячества. А еще заботливым и надежным человеком, который мог делать всю мужскую работу по дому, «аппетитно» красить заборы и как-то незаметно вовлекать в любую работу детей, превращая для них любую работу в игру.
В точно такую же игру он старался превратить для детей и учебу.
Хотя, порой, из-за незнания детьми заданных английских слов «случалось ему и по столу кулаком стукнуть, и выгнать из комнаты вон или даже — высшая мера наказания! — запереть виноватого в чулан«. А всё потому, что сам он добывал знания самостоятельно, из книг, «постоянным напряжением ума и воли«. Поэтому в детях не терпел пассивности и лени.
Не терпел Корней Иванович карточных игр, папирос и вина. Зато обожал интересных людей, которые встречались этому деятельному, энергичному и пытливому человеку, сохранившему до самой старости необыкновенный вкус к жизни, почти повсюду.
Корней Иванович вёл дневник, в который записывал, в том числе, интересные высказывания своих детей. В книге мы можем увидеть эти рукописные фрагменты.
Чуковский говорил: «Моим детям посчастливилось: они с малых лет дышали воздухом искусства.» Дом Чуковского в Куоккале стоял наискосок от «Пенатов» Репина. А еще в разные годы там бывали Маяковский, Горький, Ахматова, Бунин, Куприн, Короленко, Житков, Маршак и многие другие. Можно смело сказать, что читателям этой книги тоже посчастливилось, потому что они могут ознакомиться с яркими и непосредственными детскими воспоминаниями о встречах с этими необыкновенными людьми.
Но самым необыкновенным, на мой взгляд, был сам Корней Иванович. Он помогал людям всегда и везде, даже когда судьба наносила ему самому безжалостные удары. Он ненавидел телефоны, но если нужно было вступиться за хорошего человека, он прижимал к уху ненавистную ему трубку и начинал длительные переговоры-разговоры.
До самых своих последних дней Чуковский обожал детей. Они были для него источником сил и вдохновения. В Переделкино к нему часто приезжали в гости целыми классами. И Корней Иванович сразу преображался, даже если до этого лежал совершенно больным. Удивительной работоспособности и душевной силы человек.
Необыкновенная книга, которую обязательно стоит прочитать.
«Профессия — дочь.»
Прочитав удивительно светлую и добрую книгу Лидии Чуковской, которая являет из себя просто образец изящной словесности и тонкого чувства стиля, нахожусь в совершеннейшем восторге. На фоне этого настроения перелистываю книгу Марины Берестовой. Читаю какой-то отрывок примерно из середины и ловлю себя на мысли: «Ужас какой-то, что это вообще? Мелко, приземленно.» Однако, не поддавшись преждевременной панике, начинаю читать книгу с самого начала.
Вчитываюсь и понимаю, что книга-то замечательная. Просто она из другого времени, о другом поколении. Этот извечный конфликт отцов и детей в данном случае проявился в каких-то таких вот неуловимых, но ясно ощутимых чертах. Может быть немного сместились акценты, чуть-чуть другое настроение и слегка другое отношение ко всему. Хотя, если присмотреться, оказывается, что новое поколение ничем не хуже старого. 😉 Вот так же и эта книга. Хороший язык, фрагменты стихотворений почти на каждом развороте, фотографии из семейного альбома, а также много-много интересных историй из жизни поэта и людей, известных и не очень, которые его окружали. Ну и, конечно же, детские воспоминания самой Марины Валентиновны.
«Как-то мы с папой остались одни, и он решил в виде эксперимента разрешить мне делать всё, что я хочу. Конфеты вместо каши? Пожалуйста! Хочешь играть, когда надо спать? Играй на здоровье! Когда я всё-таки легла в постель, то сбросила на пол подушку, которую папа без разговоров поднял.
-Ты бы хоть меня отшлепал, — в конце концов предложила я сама.
Маме после таких экспериментов приходилось затем целую неделю меня перевоспитывать.»
«Когда папа работал, мне разрешено было ему мешать. Не всегда, конечно, а только если случалось что-нибудь важное. А важное в моей жизни случалось в ту пору довольно часто. Папа это прекрасно понимал и не сердился за то, что я его отрываю от работы из-за сущих, по мнению взрослых, пустяков.»
«Отец у Марины — большой либерал —
Ни разу ремнём он Марину не драл!»
Ну, в общем-то, по этим детским лукавым глазам с фотографии на обложке всё это и так можно было предположить. 🙂
Кстати сказать, книги «Памяти детства» и «Профессия — дочь» удивительно перекликаются еще и тем, что в воспоминаниях Марины Берестовой периодически появляются фрагменты, рассказывающие о Чуковском. Есть даже совместная фотография Валентина Берестова и Корнея Ивановича. Берестов и Чуковский дружили, несмотря на то, что принадлежали к разным поколениям и по возрасту их разделяло почти полвека.
Очень интересно было читать о том, как именно рождалось то или иное стихотворение Берестова. Оказывается, практически всем им предшествовала какая-нибудь реальная и вполне житейская история, подметив интереснейшие детали которой талантливый поэт облекал события и чувства в рифмы, и получались стихотворения, которые нежно любит уже не одно поколение детей.
В книге о детском писателе конечно же есть рисунки к его книгам. Многие издания узнаваемы и любимы с детства. А неизвестные очень интересно рассматривать.
Нелегким и небогатым было детство маленькой Марины, была даже пятидневка в детском саду и прочие неприятности. Но этот маленький человек был окружен любовью семьи и замечательными людьми, тепло от встреч с которыми она пронесла через годы.
Есть в книге и стихотворения Берестова для взрослых, о существовании которых я даже не подозревала. Есть письма Берестова из личного архива с рассказами о встречах с Маршаком и Заходером. Есть даже стихотворение про кошку, написанное на мотив небезызвестной блатной «Мурки». Да много чего еще интересного здесь есть. В общем, эта книга настоящий клад, с которым непременно стоит ознакомиться.
Другие книжные обзоры Игрудома можно почитать здесь. А еще на сайте есть масса интересной информации про игрушки , конструкторы и настольные игры.